Наташа участвует в групповом сексе (Страница 4)
Ашот, давай поработай», — деловито произнес Жак, его голос был холодным, профессиональным, как у врача, делающего укол, он стоял рядом, камера в его жирных руках щелкала без остановки. Ашот начал работать, его хуй с большой скоростью входил и выходил из глотки Наташи, ее тело сотрясалось от рвотных спазмов, по щекам текли ручьи слез, слюна стекала по подбородку, смешиваясь с размазанной тушью, которая оставляла черные разводы под глазами, волосы взлохматились, прилипая к мокрому лицу, как темная паутина. Я смотрел, как мою любимую женщину грубо ебут в рот, и не мог поверить, что это доставляет мне непонятное удовольствие — член стоял колом, сердце колотилось в груди, как барабан, а внутри боролись стыд, гнев и похоть, которая затмевала разум. «Хорошо, Ашот, все, засунь ей глубже и замри, когда почувствуешь, что наша гостья давится, вытащи хуй и поверни ей лицо на камеру, понял? » — скомандовал Жак, его голос стал резким, как хлыст, он чуть наклонился, чтобы поймать лучший ракурс. «Ага, босс», — промычал Ашот, его акцент стал гуще от напряжения, и он резко сунул свою дубину в горло, его яйца снова шмякнулись о нос моей жены, ее лицо исказилось от боли и удушья. Наташа выгнулась, ее руки бились по простыне, ноги дергались в судорогах, пытаясь отпихнуть мучителя, но ничего не могла сделать — хуй оставался глубоко в глотке, ее горло сжималось, глаза закатились, белки блестели от слез, дыхание стало хриплым, прерывистым. «Вот это, Наташенька, называется глубокий минет», — поучительно сказал Жак, его голос был полон садистского восторга, он щелкал камерой, ловя каждый момент ее страдания. «Вот славненько, вытаскивай член и поверни ей лицо на меня», — добавил он, чуть отойдя назад. Ашот быстро вынул хуй, его ствол был мокрым от слюны, блестящим, он взял Наташу за уши своими грубыми лапами и повернул ее лицо к камере — у нее началась рвота, белая масса вырвалась изо рта, заливая подбородок, она часто дышала, открыв рот, как рыба, выброшенная на берег, лицо покраснело, пот смешался со слезами, слюной и остатками спермы, превратив ее в жалкое подобие той Наташки, которую я знал. «Какой хороший кадр! Твое тело, милая девочка, создано для ублажения сильного пола, я просто восхищен», — причитал Жак, его глаза блестели, он щелкал камерой, его жирные щеки тряслись от удовольствия.
«Ну а теперь, мальчики и девочки, перекур, и после продолжим», — сказал Жак, вытаскивая сигарету из кармана своей мятой рубашки, его пальцы дрожали от возбуждения. Наташа затравленно посмотрела на своих мучителей, тихо всхлипывая, ее тело дрожало, грудь вздымалась от тяжелого дыхания, пизда блестела от соков, которые стекали по бедрам, анус пульсировал, красный и воспаленный от трения. Парни накинули халаты — мятые, пахнущие потом и табаком — и вышли вместе с Жаком в холл, оставив за собой шлейф сигаретного дыма и грубого смеха, который резал уши, как оскорбление. Я остался один со своей разъебанной женой, возбуждение охватило меня полностью, кровь стучала в висках, член рвался из штанов — я желал свою Наташку прямо сейчас, хотел попробовать все те позы, в которых ее имели эти ублюдки, хотел почувствовать ее горячее, истерзанное тело под своими руками. Подошел к ней, обнял за плечи, чувствуя, как она дрожит, как ее кожа липнет от пота и спермы. Она прислонила голову к моему животу и зарыдала, ее слезы пропитали мою рубашку, ее дыхание было горячим, прерывистым. Я больше не мог терпеть, похоть затмила разум, заглушила жалость.
Нежно поцеловав ее в лоб — ее кожа была соленой от слез и пота, горячей от стыда, — я потихоньку начал укладывать ее на спину, в ту же позу, в которой ее ебал Ашот. Наташка легла, думая, что я начну ее жалеть, ее глаза были полны боли и слабой надежды, что я останусь ее защитником, но я навис над ее головой, чувствуя, как сердце колотится, как кровь кипит в венах, и расстегнул ширинку — мой член, твердый, горячий, с набухшей головкой, выпрыгнул наружу, чуть не задев ее лицо. Она лежала, ничего не понимая, смотрела на мой аппарат, ее рот приоткрылся от удивления, губы дрожали, покрытые слюной и остатками чужой спермы. Этого мне хватило — я быстро сунул хуй ей в рот, так глубоко, как только мог, наклонив голову, начал быстрые толчки, трахая свою бедную, измученную жену, чувствуя, как ее горло сжимается вокруг меня, как ее язык невольно касается моего ствола. Наташка пришла в себя, задергалась, била меня своими маленькими кулачками по бедрам, мычала с хуем во рту, и сквозь это мычание я разобрал свое имя — «Сережа», — полное боли, обиды и отчаяния. Мне было ужасно неприятно от всей этой ситуации, стыд жег меня изнутри, как раскаленные угли, но я не железный — когда при мне имеют во все щели мою жену, я возбуждаюсь, и это чувство было сильнее меня, сильнее любви, сильнее всего, что я знал о себе. В таком положении меня и застали остальные участники оргии, их шаги гулко раздались по коридору, дверь скрипнула, впуская запах сигарет и их грубый смех, который резанул по ушам, как нож.
«Вот так дела, хорошая семейка», — хмыкнул Руслан, его голос был пропитан насмешкой, он стоял, скрестив руки на груди, халат распахнулся, обнажая его толстый член, все еще влажный от Наташиных соков, яйца свисали, блестя от пота. «Ну что ж, мы удалимся на пять минут и выкурим еще по сигаретке», — предложил Жак, его жирное лицо расплылось в улыбке, он подтолкнул парней к выходу, бросив на меня взгляд, полный снисхождения и презрения. Когда они ушли, через минуту я бурно кончил, заливая Наташке горло горячей спермой, ее рот сжался вокруг меня, слюна смешалась с семенем, вытекая по уголкам губ, капая на ее шею. Я вытащил хуй, чувствуя, как ноги дрожат от напряжения, как внутри все кипит от стыда и удовлетворения, и плюхнулся на стул, налив себе очередную рюмку коньяка — мутного, с резким запахом, который обжигал горло, но не мог заглушить этот вкус унижения. Наташка встала, ее движения были медленными, слабыми, как у старухи, она вытирала салфетками лицо от спермы, ее пальцы дрожали, голос был тихим, надломленным, полным боли: «Дурак, скотина, подонок, как ты мог? » Ее слова резали меня, как нож, вонзались в сердце, но я посмотрел ей в глаза, чувствуя смесь вины, злости и странной гордости: «А что, другим можно тебя трахать и в рот, и в зад, а родному мужу нельзя? »
Наташка опустила голову, слезы снова потекли по щекам, капая на простыню, ее плечи содрогались от беззвучных рыданий, она сидела, сжавшись в комок, ее руки обхватили колени, как будто пытаясь спрятаться от всего мира. «Я ведь тебя предупреждал: "не ходи", "давай уйдем", "не подписывай"... а ты, дура, меня не слушала, на что ты рассчитывала, когда соглашалась на это? » — продолжал я, мой голос дрожал от гнева, обиды и алкоголя, слова вырывались сами собой, как поток, который я не мог остановить. «А теперь не жалуйся, это будет для тебя хорошим уроком. Рано или поздно тебя бы все равно выебали за твою наивность. Приведи себя в порядок, осталось недолго, эти уроды скоро кончат в тебя, и мы пойдем домой. Кстати, жопа не болит? А мне ты не позволяла даже долю того, что получили эти гавнюки». Я не мог успокоиться, коньяк гудел в голове, слова лились, полные ревности и боли, я смотрел на нее — мою Наташку, мою жену, которую только что трахали во все дыры, и чувствовал, как внутри все переворачивается от любви и ненависти к самому себе. Наташка слушала мою тираду, тихо всхлипывая, ее руки дрожали, вытирая лицо, ее глаза были пустыми, полными стыда, унижения и чего-то еще — сломленного, что я не мог до конца понять.
Открылась дверь, и вошел Жак со своей полуголой свитой, их шаги гулко отдавались по полу, запах сигарет и пота ворвался в комнату, как напоминание о том, что кошмар еще не закончился. «Ну что, дамы и господа, сняли напряжение? А теперь за работу», — сказал Жак, его голос был деловитым, но с ноткой садистского удовольствия, он потер ладони, будто предвкушая новый акт. Мою Наташку быстро подхватили под руки, как тряпичную куклу, их грубые пальцы впились в ее кожу, оставляя новые красные следы, и поставили на колени, ее тело дрожало, грудь вздымалась от тяжелого дыхания, пизда и анус блестели от выделений. «Так, мальчики, теперь все в кадр и по очереди после щелчка суньте свои приборы в ротик Наташеньки», — скомандовал Жак, его маленькие глазки блестели от предвкушения, он поднял камеру, готовясь запечатлеть очередное унижение. «Мальчики» с энтузиазмом принялись исполнять поручение, их члены — толстые, длинные, короткие — по очереди входили в ее рот, растягивая губы до предела, яйца шлепали по подбородку, оставляя влажные следы, смешанные с ее слюной и слезами.
Наташа сидела смирно, опустив руки, закрыв глаза, ее лицо было мокрым от слез, она только всхлипывала в перерывах между членами, ее дыхание было прерывистым, как у загнанного зверя, который сдался на милость охотников. «Так, Руслан и Гена, вставьте ей сразу два, Наташенька, открой шире рот», — командовал Жак, его голос стал резким, как хлыст, он чуть наклонился, чтобы поймать лучший ракурс. Руслан и Гена встали рядом, их члены — толстый и длинный — одновременно вошли в ее рот, растягивая губы до предела, Наташа давилась, слюна текла рекой, ее горло сжималось в спазмах, но она не сопротивлялась, ее тело обмякло, как будто вся воля покинула ее. Так продолжалось минут двадцать, парни обливались потом, их лица блестели, руки дрожали от напряжения, насаживая голову моей жены на свои члены, их яйца бились о ее подбородок, оставляя красные пятна, слюна капала на пол, смешиваясь с пылью и пеплом от их сигарет. Я подумал: «Надо бы спросить у Жака негативчики, себе на память», — и тут же одернул себя, чувствуя, как алкоголь и похоть затуманивают разум, как внутри все кипит от смеси стыда и желания.
«Теперь, дорогие мои, мне нужна сперма на лице этой дамы, и чем больше, тем лучше», — сказал Жак, улыбаясь так, что его жирные щеки затряслись, его голос был полон садистского восторга. Тут началась жесткая ебля в рот моей жены — ее рот просто разрывали хуями, их движения были быстрыми, грубыми, как у животных, потерявших всякий контроль. Я налил себе еще рюмочку коньяка и выпил залпом, чувствуя, как спирт обжигает горло, но не снимает напряжения, которое сжимало грудь. Наташка давилась, ее стоны становились громче, переходили в хриплый вой, но никто не обращал внимания, парни сменяли члены, насаживая ее голову по самые яйца, их потные руки сжимали ее волосы, уши, шею, оставляя новые следы на ее коже. Через несколько минут бешеной ебли первые капли чужой спермы попали на лицо моей любимой — белые, горячие, липкие, за ними вырвался поток от Ашота, густой и тягучий, заливший ее щеки, потом от Гены — длинные струи брызнули ей в глаза, и третий — от Руслан, прямо на лоб, стекая по вискам. Все лицо и волосы были в сперме, Наташка не могла открыть глаза, по подбородку текли ручейки семени, волосы слиплись, превратившись в мокрую, липкую массу, ее кожа блестела от этой мерзости, а дыхание было прерывистым, как будто она задыхалась под этим слоем унижения. «Хорошо, мальчики, очень хорошо», — приговаривал Жак, делая очередное фото, его голос был полон восторга, он щелкал камерой, ловя каждый кадр ее падения.
«Все, всем спасибо за работу, можете идти», — сказал фотограф «мальчикам», махнув рукой в сторону двери. Ашот, Гена и Руслан схватили свою одежду — мятые футболки, штаны, пропахшие потом и табаком — и быстро удалились, их громкий смех эхом разнесся по коридору, как насмешка над нашим унижением, как последний удар по тому, что осталось от нашей прежней жизни. «Милая моя девочка, ты хорошо поработала, думаю, что приз твой», — сказал Жак, подавая Наташке полотенце, его голос стал слащавым, почти отеческим, но в нем чувствовалась фальшь. Она тихо заплакала, ее руки дрожали, принимая полотенце, слезы текли по покрытому спермой лицу, оставляя чистые sexpornotales.me дорожки на грязной коже. «Ну а теперь, чтобы все получилось, мне нужна небольшая услуга», — произнес Жак и высунул свой хуй из штанов — толстый, с багровой головкой, яйца свисали, как у быка, покрытые редкими седыми волосами. Наташка сжалась, ее тело напряглось, но она послушно открыла рот, ее губы дрожали, покрытые слюной и чужой спермой. «Нет, милая, повернись-ка своей красивой попкой», — ласково проворковал он, его голос стал мягким, как у хищника, заманивающего жертву. Наташка встала на ноги и нагнулась вперед, ее движения были медленными, как во сне, ее колени дрожали, ноги подгибались от слабости.
Надо сказать, сам Жак — мужчина мелкий, толстый, с жирными складками на животе, а хуй у него внушительный, с выпирающими венами, багровый от напряжения, и ему пришлось повозиться, пока его член не вошел в прямую кишку моей супруги, растягивая ее анус, уже красный и воспаленный от предыдущих толчков. Когда он начал поступательные движения, Наташка вскрикнула, слезы брызнули из глаз — задницу ей разъебали основательно, каждый толчок отзывался острой болью, которая пронзала ее тело, но она молчала, только всхлипывала, ее руки вцепились в край кровати, пальцы побелели от напряжения. Жак ебал ее неспеша, вгоняя по самые яйца, которые шлепали о ее пизду, оставляя влажные следы, смешанные с ее соками и остатками чужой спермы. Я больше не мог терпеть, мой хуй рвался из штанов, кровь стучала в висках, как барабан, разум затмила похоть. «Наташенька, ты же не откажешь мужу», — сказал я, подходя спереди, мой голос дрожал от возбуждения. Она посмотрела на меня отрешенно, ее глаза были пустыми, полными боли и усталости, и послушно открыла рот, ее губы были горячими, влажными от слюны и спермы. Я рывком натянул ее на свой хуй — твердый, горячий, с набухшей головкой, — чувствуя, как ее горло сжимается вокруг меня, как ее язык невольно касается моего ствола, усиливая мое наслаждение.
Мы с Жаком подстроились в такт, одновременно вводя свои дубины в тело моей супруги, наращивая темп, как два механизма, работающих в унисон. Я взял ее голову за уши, насаживая так, чтобы хуй упирался в глотку, ее слюна текла по моим яйцам, смешиваясь с ее слезами, капая на простыню, ее горло сжималось, издавая хриплые звуки. «Ах, какая красавица», — прошептал Жак, его голос был полон восторга, и он бурно кончил в ее жопу, его сперма вытекала, стекая по ее бедрам, оставляя липкие белые дорожки. Я продолжал трахать ее рот с усердием, чувствуя, как она дрожит подо мной, как ее тело содрогается от каждого толчка. «Вы очень хорошая семейная пара, и так подходите друг другу», — продолжал Жак, вытирая пот с лица своим грязным рукавом, его голос был полон фальшивой похвалы. Через пару минут я снова кончил, наполняя рот моей бесстыжей жены спермой, ее губы сжались вокруг меня, проглатывая все до последней капли, ее горло содрогалось, принимая мой поток. Вынув член, я взасос поцеловал Наташку — она пахла чужими членами и спермой, ее вкус был горьким, соленым, с привкусом унижения, но таким родным, таким моим, что я почувствовал, как внутри все переворачивается от любви и отвращения к самому себе.
Потом я усадил ее на кровать, ее тело дрожало, кожа была липкой от пота, спермы и слез, грудь вздымалась, соски торчали, пизда и анус блестели от выделений. Дал ей рюмку спиртного — мутного коньяка, пахнущего сивухой. Наташка залпом выпила, ее руки тряслись, она кашлянула от резкого вкуса, и начала поспешно одеваться, натягивая джинсы и блузку, пропахшие потом, унижением и чужими запахами, ее пальцы путались в пуговицах, ноги подгибались. «Итак, мои дорогие, за результатами кастинга позвоните через неделю, но думаю, что "бонус" ваш», — сказал Жак на прощанье, его голос был полон фальшивой доброты, он стоял, скрестив руки на жирном животе, глядя на нас с довольной ухмылкой.
Всю обратную дорогу жена не произнесла ни слова, и только к вечеру снова зарыдала и просила прощения за свою глупость, несла какую-то чушь по поводу того, что теперь я должен ее бросить и она не заслуживает моей любви, что я ее презираю. Она дура, не понимает, я люблю ее, и после сегодняшнего дня любить стал ее еще больше. Для себя я понял, что нашел в сексе то, что искал, групповой секс — это мое, и я надеюсь, что когда-нибудь моя жена тоже полюбит его. Боже, как здорово, когда твою красивую женщину при тебе любят другие мужчины. Впрочем, я отошел от темы.
Через пару дней позвонил Жак и просил приехать переснять некоторые моменты. После долгих уговоров я сказал Наташке, что прощу ей все, если она доведет начатое дело до конца. Ее опять отымели во все предусмотренные природой дырки, кстати, участвовал в оргии теперь и я сам. Наташка вела себя более раскованно и делала все, что от нее требовалось. Прошла неделя, и Жак нас пригласил снова. Он вручил нам деньги, сказал, что моя жена прошла кастинг, и пригласил ее сняться в фильме. Мы с Наташей забрали деньги и от предложения отказались. Выпив по чашке кофе, мы с Жаком попросили Наташку встать раком, она не ломалась, и мы выебали ее снова. После этой истории мы с Наташкой полетели на море, там познакомились с группой молодых парней и здорово отдохнули. С того времени мы часто практикуем групповой секс, и моей жене это нравится.