День рожденья с продолжением... Часть 48 (Страница 2)
забился к самой стене, но Вероника, определив, сколько времени он может быть свободен, умоляюще взглянула в лицо Лизе.
- Позволь? А? - шепнула она.
- А что именно? - поддразнивая её, "сыграла непониманку" Лиза.
- Ну... Попользоваться им... - несколько покраснев, отвечала Вероника.
- Тогда ты сначала скажи, почему, когда мы закончили и я предложила сразу ж сделать тебе укольчик, ты стала отнекиваться, говорить что попозже? - прямо-таки тоном допроса спросила Лиза. Зная, что проговорилась о своих намерениях, и теперь уверенная, что Веронику кто-то предостерёг.
- Ну, у тебя ж дрожали руки, я заметила. Так что лучше через часок-другой. Например, когда накажем это наше диво.
- Тогда уж сделаю тебе перед тем как ехать. Эх, провела б я здесь хоть неделю, да дела, дела, дела. Особенно банька хороша! - при этом воспоминании Лиза сладостно потянулась и заглянула под стол. Любуясь Олежкой, доставившим ей тогда такое море удовольствий. - Ладно, пользуйся, пока он нигде не нужен!
Потянув Олежку за цепочку, Вероника привлекла его к себе. Откинулась на спинку стула, а промежность выдвинула вперёд. Широко развела тощие ляжки. И, цепко ухватив его за волосы, с силой подтянула к себе, прижала лицом к вожделенно раскрывшейся щёлке.
- Заходи вглубь! И посасывай! - она жвыкнула Олежку цепочкой вдоль бедра и ягодицы.
Он прижался ртом к горячей, истекающей соками щёлке, ещё мелко пульсирующей после только что полученных удовольствий от вхождений того толстенного страпона. Ощущая вибрацию и губок, и всего пространства между и около них, просунул язык так глубоко, как только мог его высунуть. Одновременно принялся трепетать ртом по губкам. Вероника плотнее прижала его лицом, вдавила вовнутрь. А сама, приподнимая попу, задвигалась во все стороны, часто и сильно подаваясь на него. Намотала на пальцы его волосы, и рывками подтягивала Олежкину голову, оргазмируя от унижения этого полностью находящегося под её волей существа.
Вцепившись ему в волосы, госпожа мощными толчками шлёпала широко разверстой изливающейся соками щёлкой по Олежкиному лицу. Он не успевал, как было приказано, сосать, а только удавалось, когда придётся, пощекотывать губами отдельные точки. В такие мгновения Вероника вскрикивала, откидывалась плечами назад, и ещё более резкими и сильными рывками плотнее подтягивала и вжимала его лицо к себе в промежность.
- Погляди-ка, похоже, ему это уже нравится! Припал как пчёлка к розе! - произнесла Лера сквозь смех.
Женька разложила на сковороде последние ломти рыбы. Видя, что дело идёт к завершению, Вероника заработала активнее, буквально наскакивая Олежке промежностью на лицо. Он сам высунул язык как только мог, и напрягая его, вовсю двигал по стенкам влагалища, которое с пульсирующей дрожью порой зажимало его кончик. Девушка ныла через нос, подёргивалась, и снова и снова всё рвала Олежку за волосы.
Кончила она опять стремительно. Олежка чуть не захлебнулся в хлынувших волной выделениях. Едва успевая их глотать, он постарался несколько повернуть лицо, но госпожа крепко прижимала его именно к тем точкам, от прикосновений к которым она имела наиболее приятные ощущение. Хлюпая и чавкая, он кое-как обрёл возможность дышать, и шевеля ртом между наружными губками, довёл госпожу до окончательного оргазма.
Вероника отбросила от себя его голову, ногой отпихнула Олежку словно ненужную вещь.
- Пошли! - она дёрнула за цепочку, и повела его к биде, мыть лицо, да и самой также подмыться.
По возвращении уже было видно, что сковорода освободится с минуты на минуту. Потому Олежке было приказано ожидать, будучи наготове. И как только Женька переложила последний кусок, он тут же чуть не кувырнулся лбом в пол от здоровенного пинка под зад.
- Сгребай что там осталось к себе в корыто, и намывай швыдче! Погано зробишь - получишь вицы! Прямо здесь и разложим на полу! - жгучий удар тростью заставил Олежку подпрыгнуть и схватить раскалённую сковороду. - Поаккуратнее, рукотрясина! Накапаешь мимо - дочиста слижешь с полу языком! - Женька похлопала его тростью по ягодицам, и как только он счистил вместе с кипящим жиром всю подгорелую поджарку, со свистом ожгла по попе. - Швыдче! Поживей, корова! - и трость пошла гулять по его "булкам". - Я тебя научу пошевеливаться! И аккуратности научу! Набрызжешь на пол, особливо с пеной, подотрёшь языком! - огненные "поцелуи" трости сыпались один за другим без передышки. - Вон тут сколько всего! С твоими разворотами - тебе работы на сутки хватит!
- Раз эта сковорода и противень не помещаются в посудомоечную машину, так какой прок включать её из-за остальной малости?
- Это остальное - малость для людей, а эта рукожопая курица провозится до конца света!
- Тем более, что лодыря надо приучать к труду. Ох и неблагодарная нам выпала задача - учить лентяя трудолюбию! - смеялась Вероника.
С мытьём посуды он закончил не так скоро, как хотелось бы госпожам. Впрочем, их завышенные требования были постоянной тенденцией. Так же и сейчас, когда трость не знала отдыха, размеренно и часто полосуя Олежкины ягодицы.
- Говоришь, не можешь? А вот так можешь? - посмеивались девки, когда он вертелся и подскакивал под всё новыми и новыми ударами, оставляющими чёрно-красные вспученные рубцы.
- Что опять за проблемы? - Женька глянула, как Олежка счищает пригоревший жир. - Сильней натирай! Посильней! Ну! И побыстрее шевелись! Не вижу движений! - трость впилась ему в мякоть попы.
- Сани заартачились, лошадь и встала! - фыркнула Вероника.
- Да вжарь ему покрепче! Видишь, только прыгает и орёт, и почти не движется работа! - Лера с другой стороны нахлестнула Олежку тоузом, хотя и сама прекрасно понимала что при таком безумном битье, ударах, сыплющихся словно кипящий дождь, никто не сможет нормально исполнять работу. Выходило, что они специально лупили его для замедления действий и повода для придирок, дающих основания подгонять ещё более жестоко.
- Когда у рабов иссякали силы, скажем они медленней гребли или слабее ударяли киркой, надсмотрщик своим бичом их силы чудесным образом восстанавливал, - пошутила Вероника.
- Рабы всегда работали только из страха перед палкой! - Лера со смехом несколько раз вытянула Олежку тоузом по попе.
- Страх - самый лучший наставник!
- И наилучшая узда!
Теперь хлестали его с обоих сторон. Девки забавлялись его прыжками и телодвижениями, как он корчился и метался. И подгоняли окриками, подбирая наиболее оскорбительные эпитеты, впрочем мало заботясь об остроумии.
Девчонки придирчиво осмотрели и проверили вымытую посуду, особенно сковороду и противень - не осталось ли жира, особенно в углах. Олежка, видя что дела закончены, поспешил рухнуть на колени. Мощный подзатыльник нагнал его на полпути, ускорив ему приземление на все четыре точки.
- Швыдче нельзя? Давно должен был находиться в своём положении! - рявкнула ему над ухом Женька.
Олежка протянул руки, и Марина защёлкнула их наручниками.
- Теперь - жрать! - она пихнула его ногой в зад.
Изжаренную рыбу куда-то унесли - остывать. В его миску кинули ещё несколько кусков довольно старого хлеба - при отъездах Лера привезла свежий.
- Сегодня у тебя снова царский пир! Не слышу возгласа радости! Ну-ка похрюкай! - Марина шлёпнула его по попе тапком.
И когда он исполнил требуемое, девки зааплодировали, поднимая руки над головой.
- Ну, а мы где будем пировать? Здесь, или в гостиной? - спросила Лера подруг.
Те переглянулись.
- А, чего таскаться туда-сюда. Мы люди не гордые.
- Неужели и поросюка тащить в гостиную? Или кто-то должен будет за ним надзирать?
- О-ой, я как-то упустила из виду, - Лера вытянула Олежку тростью. - Всё, девочки, рассаживаемся!
- Не вижу "королевы стола" - сказала Женька, усаживаясь в кресле и вожделенно оглядывая гуся на блюде.
- Это ты о чём? - недоумённо вскинула взгляд Лера.
- Ты ж тем вином только чуток обрызгала гуся? Осталось почти всё? Ну не молиться ж на него?
- А! - и через минуту бутылка и два объёмистых фужера - для Марины и Женьки - были водружены на середину стола. Остальные девчонки пить не стали, хоть кое-кому может и хотелось.
- Как-то сразу не догадались, можно было б накрыть на веранде. Или в беседке, - вдруг сказала Марина.
- А, чего дёргаться, вон тогда сколько пришлось бы таскать. Пока бегаем, всё остынет. Там пришлось бы и не столько есть, сколько от комарья отмахиваться. Если только вон его заставить нас обмахивать и отгонять комаров и мух, - ответила со смешками Вероника.
Она всё ж не выдержала, и попросила себе также "буквально пять капель винца".
Пока Лера разделяла тушку так, чтобы всем досталось по возможности той или иной её части в более-менее равных долях, Женька, и тут же за ней и Марина, приникли к фужерам и стали медленно, не отрываясь, тянуть в себя тёмно-красное, почти бордовое вино. Вероника лишь пригубила из своей крохотной рюмочки, и взяла с блюда запечённое яблоко. Повертела его, блестящее от жира, в руках. Видимо даже столь ничтожное количество вина зашумело у неё в голове.
- Эх яблочко, куда ты котишься, попадёшь ко мне - домой не воротишься! - поглядывая на Олежку так, будто желая его съесть, и словно меряя его глазами во всех измерениях, гнусаво проныла она.
Женька тут же привстала.
- И у меня так же получится! От меня тоже пути домой не будет! Потому что его дом будет у меня! - немного захмелевшая, она тоже поиграла в руке яблоком, покатала его на приподнятой ладони. - Эх, яблочко, да на тарелочке, прокатилося оно кра-асной белочкой! - не сводя с Олежки жадный взгляд, Женька в два укуса запихнула это яблоко к себе в рот целиком. Словно показывая, как она готова буквально съесть Олежку.
Марина, а также Лиза и Лера, помалкивали с внутренней усмешкой. Словно вглядываясь в себя, и понимая себе цену. Разве что Марина исподтишка окинула его несколько вожделенным, но и в то же время каким-то печальным взглядом.
Женька снова наполнила фужеры вином. Гусь уже был разделён, и порциями разложен по тарелкам. Вероника стянула хрустящую кожицу, и быстренько заела глоточек вина.
- О-о-ой! Я знала, что будет вкусно, но не думала, что та-ак!
- Ну, благословляю! Во имя отца Крона, и сына - всесильного Зевса Кронида эгидодержца, и могучей Афины Паллады! - ломаясь, уже хмельная Женька перекрестила стол бокалом вина. - И конечно ж, хвала богу Дионису, он же Бахус! - она одним глотком наполовину опустошила свой бокал, и набила рот гусятиной. - О-о-о, это просто сказка! Ещё б чего покрепче сюда, вроде перцовки, и тогда был бы рай!
- Здесь можно разжиться только самогонкой. У дида Ивана. За остальным надо ездить, - сказала Лера.
- А где это ты купила гуся? - спросила Лиза.
- Есть недалеко один, вроде фермера. Разводит птицу. Продаёт сравнительно недорого. У него можно заказать и уже ощипанного и потрошёного гуся. Но тогда надо заказывать за сутки-двое, и стоить будет уже дороже.
- Да, насчёт перьев, есть идейка. Если вон то чучело обмазать чем-нибудь липким, да облепить этими перьями? И нехай бегает по участку, да гоняет птиц! - пошутила Вероника.
Девок нагнуло от смеха, кое-кто из них даже поперхнулись.
- О! Здесь он будет на своём месте!
- Гонять птиц - для чучела занятие в самый аккурат! - отхохотавшись, девчонки вновь зачавкали.
Продолжение следует...