День рожденья с продолжением... Часть 44 (Страница 2)
Олежка прикусил губу чтобы не вскрикнуть. А Лиза, даже не думая какие мучения ему доставляет каждое прикосновение к распухшим рубцам, взрываясь бешеной страстью продолжала хватать его за ягодицы, трясти и покачивать их. Второй рукой она обняла Олежку за шею, стиснула так, что казалось, вот-вот свернёт. Целовала взасос, весьма ощутимо кусая. И наконец, изо всех сил вцепившись пальцами в его попу, прижала к себе, стискивая, только что не ломая шею. Горячими губами, слюнявя ему волосы, кожу на затылке, плечах, шее, лице, она хватала, всасывала, блуждала повсюду, что было рядом, до чего можно было сразу достать.
- Сладенький... Милашечка... Сыночек ты мой... Сыночка... Мой... Мой... - словно обезумевшая, даже не шептала, а выдыхала всей грудью в порывах страсти распалённая девушка. И прижимала Олежку к себе так, что у него хрустели рёбра, трещал позвоночник. И не переставая, щупала, мячкала, обжимала пальцами ему попу.
Несколько сбросив накал, Лиза отпустила его.
- Подтяни, одень трусы. Оправь подол, - шуршащим шёпотом, часто и горячо дыша, велела она. И как только Олежка исполнил, она вновь запустила руку к нему снизу, принялась гладить по внутренним поверхностям бёдер, пощипывать и потискивать самый низ попы, особенно в тех местах, где ляжки переходили в ягодицы.
- Ложись на спину. Снимай трусы. Полностью. Задери и сделай пошире ножки. Хотя... Не спеши, я скажу когда начинать, - глубоко и шумно дыша, Лиза встала и принялась пристёгивать и смазывать гелем довольно массивный средней длины - сантиметров двадцать пять или чуть больше - страпон с расширенной головкой, резко утолщающийся к "корню". Из-за такого соотношения толщины и длины он казался особенно массивным. В другой раз Олежка может и обеспокоился бы от вида таких размеров, даже б испугался, но сейчас, безразлично и безучастно глядя на происходящее рядом, он словно не понимал его смысла. Или как будто это не имело к нему отношения. Даже удивительно, как он только мог осмысливать указания госпожи и понимать, что они относятся к нему. Может наличие рядом тоуза и трости да всё ещё горящие рубцы на ягодицах заставляли мозг вовремя срабатывать через подсознание?
- Давай, - погладив Олежку обоими руками с двух сторон по волосам, тихо сказала Лиза, устраиваясь рядом с ним.
Улёгшись на спину, Олежка приподнял попу. Слегка поднимая подол, приспустил трусики. Согнул ноги в коленях, и стянул с них трусы. Складками подобрал подол выше поясницы. Задрал ноги настолько высоко, чтобы приподнять попу так, чтоб "глазок" смотрел несколько вверх. И в этом положении развёл ноги вширь.
Лиза навалилась на него, подмяла под себя. Одной рукой хватая и тиская его за ягодицу, второй она направляла страпон. Нащупала дырочку, проползла по Олежке чуть выше. Упёрлась его концом в это "колечко", и одним сильным длинным толчком, сдвинувшись вперёд всем телом, буквально въехала в Олежку страпоном. Взяла его за самые верха ягодиц, крепко сжала, притягивая на себя. Прижалась к Олежке, и задвигала страпоном.
Тот лежал слово бревно, только лишь вздрагивая при её накатах и когда она поддёргивала его снизу. Лиза то медленно и плавно размашисто двигала этим "столбом" у Олежки в дырочке, то, постепенно ускоряя темп, в конце начинала аж подпрыгивать и, с силой натягивая его на себя, резко всаживала вглубь, даже прижимаясь лобком к промежности, и тогда волосы щекотали ему заднюю сторону яичек. После сбавляла скачку, и так всё повторялось.
Сейчас страпонила она его очень долго. Несколько раз, вынимая страпон, по-всякому вертела Олежку. То ставила раком, то заставляла ложиться плашмя на живот, то клала на бок с подтянутыми к животу ногами, а сама каким-то образом несколько подлезала под него. Сажала на страпон сверху, и подкидывала Олежку бёдрами. И очень часто, в порывах страсти, крепко его нашлёпывала, особенно когда он стоял раком или лежал на животе.
В последний раз она ему засадила снова лёжа на спине. Обхватила, обжала под спину, второй рукой сильно нагнула вперёд его голову, прижала к его лицу свою грудь, принялась об него тереться. Сам того не понимая, Олежка начал трепетать губами по коже груди. Лиза вскрикнула, выгнулась вперёд, войдя страпоном до самого упора.
- Сладенький... Миленький... - вместе с дыханием рвалось у неё из горла. Держа Олежку за косичку, девушка возила его лицом то по одной, то по другой груди, сама елозила ими в обратном направлении, заталкивала Олежкино лицо под груди. А он в это время совершенно механически быстро и мелко двигал губами, иногда пощипывая ими кожу на грудях, что буквально взрывало Лизу. Работая только тазобедренной частью, она с силой, прямо-таки напрыгивая ею, всаживала страпон по самое основание, при этом двигаясь и вправо, и влево, крутила им у Олежки в попе, разворачивая задний проход. Затем отпустив его голову, уложив на подушку, засосала ему губы и довольно больно закусила их. Стискивая зубы, принялась буквально трепать, таская за губы по подушке его голову.
Ничего не представляющий о буйном экстазе Олежка перепугался не на шутку, как бы госпожа не разорвала его губ. Эта боль и страх даже немного включили ему мозг, по крайней мере он несколько вышел из состояния прострации. А Лиза, сильно вдвигая в него страпон, то разжимала челюсти и затягивала Олежкины губы слюнявым засосным поцелуем, то, закусив их вновь, принималась трепать как собака тряпку.
В последние несколько минут она, схватив его за косички, резко и сильно, рывками, подтягивалась так, словно намеревалась оторвать их, и буквально прыгая на нём, толчками вгоняла страпон одним движением на всю длину. Олежка подсунул руки под поясницу чтобы анальное отверстие оказалось повыше и смотрело как можно более вверх, боясь как бы госпожа, с такой силой засаживая страпон, и столь яростными наскоками, не порвала ему попу.
Лиза неистово забилась на нём, с криками, стоном, хлопая по нему грудями, животом. Засосала подбородок и впилась в него зубами, одновременно захватив и больно сжимая кожу на Олежкиных боках. Делая рывки за неё, продолжила всё угасающие фрикции, и наконец полностью расслабившись, словно мешок легла на Олежку.
Несколько сбросив безумный накал, девушка обняла его за голову и, продолжая засасывать и слюнявить Олежке лицо, но уже как-то вяло, даже слабо, так же вяло, будто нехотя, задвигала страпоном. Но это были уже остаточные встряски страсти. Так, по-видимому, она "нормализовывалась". Сделав несколько таких движений, пока не пришло в норму учащённое дыхание, Лиза опять обмякла и утонула лицом у Олежки между плечом и шеей.
Страпон покинул Олежкину попу. Измученный, он вытянул ноги, и Лиза перекатилась с него на своё место. Лёжа на спине с торчащим вверх страпоном, опять предалась перевспоминаниям каких-то особенно волнительных для неё моментов. Наконец сняла страпон.
- Одевай труселя, - каким-то даже разбитым голосом, тихо и спокойно произнесла она.
Олежка, к тому времени начавший отключаться, даже не вздрогнул. Понял он что госпожа чего-то требует только когда почувствовал, как ему больно скрутили ухо.
- Да... Госпоо-жа Лиза? - его подбросило словно от удара током.
- Ты опять пропустил приказ? Ты слышал, что тебе было велено?
- Нн-нннет, госпожа Лиза... Я... З-зза... Зааснул... Ппро... Про-стите... Г-госппожа Лиза... - заикаясь, в ужасе залепетал Олежка; угроза новой порки стала приобретать в его глазах всё более чёткие формы.
- "З-зза... Зааснул"? - передразнила его Лиза. - А известно ли вашему сонному высочеству, столь отягощённому ленью, что ты не смеешь засыпать пока не уснёт госпожа? Или чего-то не хватает, чтобы придти к такому заключению? Наверное не хватает опыта? Это можно добавить прямо сейчас. Поворачивайся на живот! Задирай подол! - Лиза присела на коленях, потрясая тоузом.
Умолять, просить о пощаде, ссылаться на нечеловеческое утомление было не только бессмысленно, но и сулило усиление наказания. А приди его сдерживать остальные девчонки - назавтра следовало ожидать и лишней порки, впридачу к уже назначенным. И наоборот, при беспрекословном повиновении сейчас имелась хоть и эфимерная, но надежда на снисхождение. Он повернулся, обхватил подушку, утонул в ней лицом и покорно подставил попу.
После каждого хлёсткого удара Олежка взвизгивал как ужаленный, подбрасывал попу и переваливаясь, вертел ею с боку на бок. Лиза выжидала когда он примет ровное положение, и с трескучим щелчком, с протягом, вновь настёгивала Олежку, оставляя широкие ярко-красные мгновенно вздувающиеся сморщенные по краям полосы. "Прописав", как она выразилась, ему дюжину ударов, взялась за его ягодицу и покатала Олежку с боку на бок.
- Слышал, что было велено?
- Н-ннет, госпожа Лиза...
- Трусы натяни. И оправь подол. Надо было за такую невнимательность всыпать тебе раз в пять побольше, да уж прощаю. Поскольку ты помираешь на ходу! Да и к тому ж сейчас отличился столь примерным послушным поведением! Молодец, послушная девочка, так и продолжай! Знаешь, тогда любить как буудууу! И не предстаа-аавишь! - она покачала ему ягодицы и дождавшись, пока Олежка со стоном натянет трусики на исхлёстанную попу, впилась в его затылок долгим затяжным поцелуем. Затем велела ему повернуться на спину и положить голову к ней на живот, в самом верху; после чего принялась гладить кончиками его косичек себе по грудям.
Несколько раз Олежка чуть не проваливался в забытьё прямо на груди у госпожи. Мучительным усилием он буквально встряхивал себя, даже теребил пальцами самые болевшие рубцы.
Через некоторое время, получив в этой части нужное ей удовольствие, девушка приподняла за волосы Олежкину голову, раскинула ляжки, и пихнув его ниже, коротким движением властно указала пальцем к себе в промежность.
- Поработай ротиком.
Уже ничего не соображающий Олежка, кое-как разведя языком буйную заросль волос вокруг быстро напрягшегося клитора, засосал его, водя по нему кончиком языка. Но, будучи до предела измотанным, он уже не мог противостоять сну; движения языка и губ с каждой секундой становились всё более тихими и слабыми. Даже будучи зажатым ногами госпожи, он, совершенно автоматически делая какие-то движения, "клевал носом".
Для Лизы это было выше всякого верха наглости. Она поднялась, села, больно шлёпнула Олежку.
- Ты что там ползаешь как издыхающая муха? Никак спишь? - схватив его за обе косички, она рванула ему голову вверх, заглянула в только что размеженные, совершенно бессмысленные глаза. - Действительно уснул! - девушка врезала Олежке хлёсткую затрещину. - Придётся тебя разбудить, курица ты сонная! - откинув его, она развернулась, села на край дивана, спустив на пол ноги. - Ложись ко мне на колени! Да не, не так, с другой стороны! Головой к изножию дивана! - схватив Олежку поперёк ног и тела, Лиза сильными грубыми рывками уложила его поперёк бёдер так как ей было удобнее, прижав низ его груди к своему животу. Сделала движение чтобы взять тоуз. Но затем либо передумала, либо вообще продемонстрировала это намерение чтобы попугать его, а сама взяла тапок и принялась хлестать им Олежку, то по одной, то по другой ягодице.
Удары тапком были также очень болючими. И к тому ж это было невероятно унизительно, тем более в сочетании с позой. Олежка вскрикивал, извивался и дрыгал ногами. Под конец, бросив тапок, Лиза добавила несколько шлепаков ладонью, и спихнула Олежку на пол.
- Обопрись об диван. Ноги расставь пошире, трусы приспусти. Подол на плечи, - начиная дышать всё более учащённо, велела она. Сама ж буквально впрыгнула в петли страпона, спешно укрепила его. И не успел Олежка напрячься, как она прыгнула на него. Он чуть не рухнул на диван.
- Держись ты крепче! Комар отощавший! Ноги уже не держат! - отвесив ему шлепака по ляжке, Лиза обхватила Олежку снизу, больно защемив бёдра около самого паха. Одним нажимом вбила ещё сохранивший остатки смазки страпон ему в задний проход, приподняла Олежку, прижимая его попой к себе. Теперь он стоял на руках на диване, ноги у него болтались над полом, а Лиза, вцепившись ему в бёдра, рывками дёргала, натягивала его. Страпонила она в этот раз чрезвычайно жёстко, грубо, очень больно, даже если не считать как больно она захватила ему ноги - после этого у Олежки на внутренних сторонах бёдер остались глубокие кровоточащие ссадины и очень долго держались яркие синяки, расплывшиеся более чем на половину охвата ляжки.
Продолжение следует...