Мальчишник с женой рогоносца (Страница 2)
мощным потоком, горячим и обильным. Когда он вышел, я услышала, как капли стекают из меня, падая на пол с тихим шлепком, и вскоре подо мной начала формироваться маленькая лужица. «Вот это напор, Кристин, ты просто создана для этого!» — выкрикнул Серега, и я улыбнулась, чувствуя, как их похвала смешивается с моим возбуждением, делая меня еще смелее.
Не успела я отдышаться, как другой мужчина занял его место. Я узнала его по легкому покашливанию — это был худощавый. Его пальцы, длинные и ловкие, прошлись по моим бедрам, оставляя холодный след, а затем он вошел в меня медленно, растягивая каждое мгновение. Его член был не таким толстым, но длинным, и я ощутила, как он проникает глубже, чем предыдущий, касаясь точек, которые заставляли меня дрожать. Он двигался плавно, но настойчиво, и я почувствовала, как внутри меня все сжимается, подстраиваясь под него. Когда он кончил, это было как медленный поток — теплая, густая сперма заполнила меня, переливаясь через край. Я выгнулась, ощущая, как она вытекает, стекает по моим ногам и добавляется к лужице на полу, издавая влажные звуки, похожие на тихие шлепки. «Ты как река, Кристина, не иссякаешь!» — засмеялся худощавый, и я задрожала от удовольствия, наслаждаясь ощущением полноты и их вниманием, которое делало меня центром их мира.
Третий подошел почти бесшумно, но я уловила его тяжелое дыхание и сильный запах пота. Его руки, шершавые и крепкие, легли мне на поясницу, прижимая меня к столу, и он вошел с такой силой, что я вскрикнула, не успев сдержаться. Его член был массивным, растягивал меня до предела, и каждый толчок отзывался во мне глубоким, почти животным чувством. Я ощущала, как он пульсирует внутри, как мое тело сопротивляется и тут же уступает, принимая его целиком. Он двигался ритмично, с хриплыми стонами, и когда кончил, это было как взрыв — горячая сперма ударила в меня, заполняя все пространство, вытесняя остатки предыдущих. Я почувствовала, как она брызжет наружу, стекая по моим бедрам, капая на пол с громкими шлепками, и лужица подо мной стала шире, блестящей и липкой. «Ты богиня, Кристин, посмотри, сколько ты взяла!» — прогудел здоровяк, и я лежала, ощущая, как дрожь пробегает по всему телу, как гордость смешивается с усталостью, а их слова превращают меня в нечто большее, чем просто участницу их игры.
Мужская сперма начала вытекать из меня, и я ощутила, как она медленно стекает по внутренней стороне бедер — густая, теплая, липкая, оставляя за собой влажные дорожки на моей коже. Это было странное чувство: смесь уязвимости и силы, будто я стала частью их ритуала, их живым полотном. Они замолчали на мгновение, и я услышала только их дыхание — тяжелое, возбужденное, почти синхронное. Потом худощавый нарушил тишину, его голос дрожал от восхищения: «Гляньте, какая картина, идеальная девчонка! Это просто шедевр, парни!» Кто-то присвистнул, другой хлопнул в ладоши, и я представила, как они стоят вокруг, пожирая меня глазами, любуясь этим зрелищем — мной, обнаженной, переполненной ими, открытой для их взглядов. Их слова обволакивали меня, как горячий воздух, и я лежала, уткнувшись лицом в стол, чувствуя, как их похвала проникает в каждую клеточку моего тела. Мое сердце билось быстрее, не от стыда, а от гордости — я была в центре их мира, и это делало меня желанной, почти богиней в их глазах.
Но длилось это недолго. Видно, мой вид сильно заводил их. Выпивая водку и закусывая, они сказали, что, по их мнению, у меня недостаточно разработан зад. «С таким маленьким отверстием ты все равно огонь, Кристина!» — заметил татуированный здоровяк, и добавил: «Но давай сделаем тебя еще круче!» Они приказали залезть на стол, на который я вскарабкалась с трудом. Кто-то услужливо подал мне здоровенную резиновую дубинку. «Засунь себе в жопу, докажи, что ты крутая!» — подбодрил Серега. Мне предстояло засунуть ее себе в задний проход у всех на виду. Я понимала, что лучше это сделать самой.
Мужчины обступили стол, их шаги гулко отдавались в тесной комнате, и я почувствовала, как воздух вокруг сгущается от их дыхания и предвкушения. Я согнула колени, встав враскоряку, и одной рукой, дрожащей от напряжения, раздвинула ягодицы, пытаясь направить здоровенную резиновую дубинку к своему анусу. Она была огромной — черная, блестящая, с ребристой поверхностью, толщиной почти как мое запястье, и от одного вида ее у меня внутри все сжалось. Я надавила, но она не поддавалась — слишком толстая, слишком неподатливая, и мой задний проход сопротивлялся, сжимаясь от страха и непривычного давления. Было тяжело, почти невозможно, и я ощутила, как пот выступает на лбу, а дыхание становится прерывистым. В отчаянии я зачерпнула пальцами жидкость, что все еще вытекала из меня — теплую, липкую смесь их спермы — и щедро смазала узкую дырочку, надеясь облегчить задачу. Смазка стекала по моим пальцам, капала на пол, и я снова попыталась, присев на корточки и уперев один конец дубинки в стол, направив другой к себе. Но она лишь скользила по коже, не входя, и я застонала от бессилия, чувствуя, как мышцы дрожат от усилия. Это было неудобно, унизительно, и я подняла голову, бросив просительный взгляд в их сторону, молча умоляя о помощи.
Они заметили мое замешательство, и их смешки заполнили комнату. «Да она не справится сама, парни, дубина-то как бревно!» — хохотнул парень с сальными волосами, и я услышала, как Серега подхватил: «Давай, Кристин, ты у нас смелая, но тут без нас никак!» Вдруг их руки — сильные, грубые, пахнущие водкой и табаком — схватили меня за плечи и бедра. Они резко развернули меня и уложили на живот прямо на стол, так что холодное дерево прижалось к моей груди и животу, а ноги повисли с края, широко расставленные. Я ощутила, как щеки горят от их взглядов, но вместе с этим внутри разливалось странное тепло — я была в их власти, и это волновало меня. Бородач, чей низкий голос я узнала по хриплому тону, сказал: «Щас поможем, Кристина, расслабься, ты же у нас звезда!» Они переговаривались, подбадривая друг друга: «Держи ее крепче, а я направлю!» — и я почувствовала, как чьи-то пальцы — шершавые, настойчивые — раздвигают мои ягодицы еще шире, растягивая кожу до предела.
Дубинку поднесли к моему анусу, и я ощутила ее холодный, гладкий конец, упирающийся в меня. Один из них — кажется, здоровяк с татуировками — крепко держал ее, прижав к столу, чтобы она стояла вертикально, как столб, а другой, с длинными пальцами худощавого, начал медленно вдавливать ее в меня. Сначала я напряглась, мышцы сжались от ужаса перед ее толщиной, и я вскрикнула, ощутив резкую боль, когда она начала растягивать меня. «Тихо, Кристин, дыши глубже, ты же можешь!» — подбодрил Серега, и его голос, полный уверенности, заставил меня выдохнуть и расслабиться. Они надавили сильнее, и я почувствовала, как дубинка, смазанная моими же соками, медленно, но неотвратимо входит внутрь, раздвигая меня изнутри. Это было как вторжение — огромное, чужеродное, и я задрожала, ощущая, как она растягивает мои внутренности, заполняя каждый сантиметр. Боль смешалась с жаром, и я застонала, не в силах сдержаться, пока они продолжали вталкивать ее глубже, помогая друг другу: «Давай еще чуть-чуть, она берет, смотрите, какая молодец!»
Когда она вошла на половину, я почувствовала, как мои кишки словно сминаются под ее напором. Они начали двигать дубинкой — не просто вгоняя ее, а вращая, как будто месят меня изнутри. Худощавый крепко держал ее за основание, а здоровяк надавливал сверху, и я ощущала, как она крутится, давит на стенки, растягивает их, словно замешивая тесто. Каждый поворот отзывался во мне странным, глубоким чувством — то ли болью, то ли наслаждением, и я не могла понять, что перевешивает. Мое тело дрожало, пот стекал по спине, а внутри все пульсировало, подстраиваясь под этот ритм. Я стонала громче, то сжимаясь, то расслабляясь, и чувствовала, как давление нарастает, как будто они действительно месят мои внутренности, переворачивая их, заполняя меня целиком. «Вот это да, Кристин, ты просто нереальная, такую дубину берешь!» — восхитился парень в футболке, и их голоса, полные восторга, отдавались в моей голове, усиливая это ощущение — я была их игрушкой, их шедевром, и мне это нравилось.
Наконец они остановились, оставив дубинку глубоко внутри, и я лежала, тяжело дыша, ощущая, как холодная резина заполняет меня, как мышцы дрожат вокруг нее, привыкая к ее размеру. Мое тело было натянуто, как струна, каждый нерв пульсировал, а внутри меня смешались боль, жар и странное удовлетворение от того, что я выдержала. «Вот это шоу, Кристина, ты лучшая!» — выкрикнул парень в футболке, и его слова, подхваченные общим гулом одобрения, заставили меня улыбнуться сквозь стоны. Я чувствовала их восторг, их руки, все еще лежащие на мне, и это делало меня сильнее, желаннее, почти непобедимой в их глазах.
Выпив водки и вдоволь налюбовавшись зрелищем, как я лежала голая на столе с дубинкой в заднице, мужчины по-деловому принялись за меня. «Голая и такая смелая, браво!» — похвалил бородач. Они решили поднять ставки, и я почувствовала, как их руки снова хватают меня, переворачивая на бок и приподнимая так, чтобы мое тело оказалось доступно со всех сторон. Их голоса гудели вокруг: «Давай все сразу, Кристин, покажи, на что способна!» — и я поняла, что сейчас будет нечто большее. Один из них — я узнала его по хриплому дыханию бородача — лег под меня, его горячий член тут же вошел в мое влагалище, растягивая меня с новой силой. Одновременно здоровяк с шершавыми руками пристроился сзади, вынув дубинку с влажным чавканьем, и его массивный член вонзился в мой анус, заставив меня вскрикнуть от резкой боли, быстро сменившейся жаром. Третий — худощавый, с его лукавым смешком — схватил меня за голову, направив свой длинный член мне в рот, и я ощутила, как он заполняет горло. Три члена двигались во мне одновременно, каждый в своем ритме: бородач снизу толкался вверх, грубо и мощно, здоровяк сзади вбивался в анус с хриплыми стонами, а худощавый качал бедрами, проникая глубже в мое горло. Я задыхалась, дрожала, тело натянулось до предела, и вдруг волна оргазма накрыла меня, как ураган. Мое влагалище сжалось вокруг члена бородача, анус запульсировал вокруг здоровяка, и я ощутила, как судороги наслаждения пробиваются через все тело — от низа живота до кончиков пальцев. Горло сжалось, я застонала, насколько могла, задыхаясь от члена худощавого, и волны удовольствия прокатились по мне, горячие, бесконечные, заставляя меня дрожать и извиваться между ними. Это было как падение в пропасть — я потеряла контроль, растворяясь в их движениях, и чувствовала себя одновременно разорванной на части и цельной, подчиненной и свободной. Их голоса сливались в гул: «Вот это Кристина, берет троих сразу, королева!» — и я отдавалась этому хаосу, купаясь в их восхищении.
Они кончили почти одновременно, и я ощутила, как горячие струи заполняют меня со всех сторон — влагалище, анус, горло. Сперма текла изо рта, капала на стол, стекала по бедрам, и я задрожала от этой полноты, от их восторга: «Ты нереальная, Кристин, вся наша!» — выкрикнул Серега. Не успела я отдышаться, как они перестроились. Бородач лег на стол, уложив меня на себя лицом вверх, его горячий член вошел в мое влагалище снизу, глубоко и мощно растягивая меня. Парень с короткой стрижкой встал надо мной, прижавшись сверху, и я почувствовала, как его член врывается в то же влагалище, присоединяясь к первому. Их члены, горячие и твердые, двигались в противофазе: один входил, другой выходил, растягивая меня до предела, и я ощущала, как мои стенки сжимаются, сопротивляются, а затем уступают этому двойному напору. Напряжение нарастало, жар внутри меня становился невыносимым, и вдруг я почувствовала, как оргазм взрывается во мне, как раскаленная волна. Мое влагалище сжалось вокруг обоих членов, пульсируя в мощных спазмах, ноги затряслись, а из горла вырвался крик, полный чистого, необузданного наслаждения. Это было как вспышка молнии — все тело охватило горячее сияние, от низа живота до головы, и я задрожала, ощущая, как волны удовольствия перекатываются через меня, оставляя за собой сладкую слабость. Боль растворилась в экстазе, и я чувствовала себя непобедимой, принимая их полностью. «Двойной удар, Кристин, ты просто огонь!» — хохотнул бородач, и я растворялась в этом ощущении, гордясь своей выносливостью, наслаждаясь их восхищением.
Затем они снова перевернули меня, и я услышала, как здоровяк говорит: «Теперь жопа, парни, давай оба туда!» Здоровяк лег подо мной на стол, его широкие плечи и горячая кожа прижались к моей спине, и я ощутила, как его массивный член входит в мой анус снизу, растягивая меня с грубой силой. Парень в футболке встал сзади, его руки раздвинули мои ягодицы еще шире, и я почувствовала, как второй член — чуть тоньше, но твердый как сталь — врывается в тот же анус, присоединяясь к первому. Я закричала, боль пронзила меня, как раскаленный нож, но они двигались синхронно, толкаясь внутрь, и вскоре она сменилась жаром, глубоким, почти животным удовольствием. Мое тело качалось между ними, анус разрывался от двойного давления, и тут телефон снова завибрировал — опять Миша. Серега поднес его к моему уху, и я, задыхаясь от толчков, ответила: «Да... милый?» Миша спросил: «Крис, ты как? Когда на мальчишник поедешь?» Я стонала, пытаясь держать голос ровным: «Ох... я... ах... на беговой дорожке... бегу... ух!» Здоровяк sexpornotales.me ускорил ритм, парень в футболке вбивался еще сильнее, и я выкрикивала: «Тяжело... ох... два километра хочу... ах... пробежать!» Серега сунул мне свой член в рот, и я, давясь, прохрипела: «Воду... ох... пью... уф!» Миша заботливо сказал: «Ну ты молодец, два километра — это серьезно, когда поедешь к Сереге, скажи, люблю тебя». Я стонала в трубку: «Уже... ах... скоро... и я... ох... тебя люблю! Мы с ним... ох... договаривались, что я... ах... заскочу ненадолго... поговорить о... уф... работе!» Мужчины ржали, бородач выкрикнул: «Беговая дорожка, ха, мужик, твоя жена чемпион по бегу с хуями!» Худощавый добавил: «Два километра, ага, два члена в жопе, а третий в глотке — марафон!» Напряжение нарастало, и вдруг оргазм накатил, как темная, мощная волна. Мышцы ануса сжались вокруг их членов, пульсируя в яростных спазмах, и я почувствовала, как все тело сотрясается от наслаждения — от кончиков пальцев до макушки. Это было как падение в бездну: жар разлился по внутренностям, ноги свело судорогой, и я закричала в телефон, задыхаясь от члена Сереги: «Ох... аааа!» Телефон выпал из моих дрожащих рук, упал на стол с глухим стуком, а они продолжали смеяться: «Рогоносец даже не понял, что она кончила, думает, упала с дорожки!» Я дрожала, растворяясь в их ритме, чувствуя вкус спермы и их общей похоти. «Ты чемпионка, Кристин, берешь все и сразу!» — прогудел Серега, и я чувствовала себя одновременно раздавленной и непобедимой, купаясь в их похвале и этом безумном наслаждении.
Я даже не смогла понять, когда все закончилось. Поняла, что лежу голая животом на чужом мужчине, сверху придавленная другим мужиком, вся мокрая и липкая от пота и спермы. Меня трахали одновременно во все дырки. В рот кто-то запихивал член, который был весь в сперме. «Ты нереальная, Кристин, такого никто не повторит!» — сказал Серега. Я лежала, ощущая, как их тепло покидает мое тело, оставляя за собой приятную усталость и гордость за себя, подкрепленную их словами. Наконец, когда они отпустили меня, я с трудом поднялась, чувствуя дрожь в ногах и липкость на коже. Нашла свой телефон среди разбросанных вещей и набрала Мишу, голос дрожал: «Миш, забери меня, пожалуйста, я у Сереги зашла к нему ненадолго, устала...» Он ответил мягко, как всегда: «Сейчас приеду, любимая, жди». Пока я натягивала одежду, пошатываясь, парни засуетились, и я заметила, как Серега с бородачом быстро упаковывают ту самую дубинку в яркую подарочную бумагу с красной лентой. Через полчаса я услышала звук машины снаружи и вышла. Миша стоял у машины, высокий и надежный, как всегда. Парни вышли за мной, хлопая его по плечу: «Привет, Мишаня, забирай свою красотку! И вот тебе подарок от нас!» Серега вручил ему сверток, ухмыляясь. Миша развернул бумагу, увидел дубинку и расплылся в улыбке: «Ого, классная штука! Пригодится, времена нынче трудные, мало ли что!» Он радостно похлопал дубинку по ладони, а парни загоготали: «Да, Миш, с такой штукой дома порядок будет!» Я стояла, чувствуя, как внутри все сжимается — я знала, где была эта дубинка, но вида не подала, лишь слабо улыбнулась. Миша открыл мне дверь машины, заботливо поддержал за руку: «Тяжелый был вечер?» Я кивнула, чувствуя его любовь в каждом слове. Он завел мотор, и мы поехали домой, а я смотрела в окно, ощущая его тепло рядом и зная, что он всегда будет моим домом.
Дома Миша, довольный и счастливый, решил повесить дубинку на стену в прихожей, как трофей. «Крутой подарок, ребята молодцы, позаботились о нашей безопасности», — сказал он, вбивая гвоздь, и я видела, как он гордится этим сувениром. Я молча смотрела, как черная резина блестит на стене, и каждый раз, проходя мимо, вспоминала мальчишник — те толчки, давление, жар, их голоса. Внутри все сжималось, я чувствовала, как между ног становится влажно, и украдкой прижимала бедра, скрывая от Миши свои тайные мысли. Он ничего не замечал, обнимая меня перед сном, а я лежала рядом с ним, ощущая его любовь и зная, что эта дубинка на стене — мой секрет, который будет вечно будоражить меня.