День рожденья с продолжением... Часть 21 (Страница 2)
Оба разом, один на другой! Полностью! До самых я́иц! Так! И на них тоже! На всякий случай, если вдруг...! Теперь обратно подтягивай труселя! - при этом зрелище девки зашлись в хохоте. Марина ж бросила на середину кровати тугую подушку. - Ложись на животик! Вот так, и ничего более! - она медленно задрала на нём подол, погладила по голым частям бёдер. Завернула пеньюар ему на плечи и потянула трусики. Заголила попу и нежно провела пальцами в серёдке, прямо-таки воздушно касаясь краёв щели между ягодиц. Дыхание у неё учащалось. Девушка стянула с Олежки трусы чуть ниже попы.
- Ноги разведи! И подними! Согни в коленях! - она легла на него, взяла за косички, намотала их на пальцы, и сильно нажимая, медленно протянулась лобком и клитором по Олежкиным ягодицам. Олежка не выдержал, вскрикнул, дёрнулся когда она прошлась по вспоротой розгами коже, по едва усохшим корочкам на простёганных вспученных рубцах. Марина сильно натянула ему косички, прижала всем весом, зажала с боков локтями. Он с хрипом застонал под весом хозяйки и смог только переваливать в стороны попу. Девушка стала натираться круговыми движениями, её выделения размазались по его ягодицам. И это принесло облегчение: теперь она скользила по его коже, и сами соки, как ему показалось, обладали неким обезболивающим действием. Или может потому, что после сильной боли стало легче переносить трение по смазанным местам?
Вероника с соседней кровати во все глаза смотрела на извивающегося под Мариной Олежку, на его поднятые ноги в босоножках на каблуках, затянутые в чулки икры и пристёгнутые к чулкам идущие вдоль бёдер резинки, задранный пеньюар, нижний край красного корсета и приспущенные красные трусики на изумительно белых голых ляжках. Она обхватила и обняла лежащую рядом с ней Женьку. Обе девушки страстно слились в бесконечном поцелуе, взаимно запустили руки друг дружке в промежность, и стали зажимать пальцами, слегка пощипывая, губки, всовывать в щели то один, то два или три пальца. Лера, видящая Олежку с другого ракурса, также принялась ласкать себя между ног, видимо что-то предвкушая. Вероника ж, получая удовольствие, всё не отрывала глаз от Олежки, один его вид усиливал получаемый оргазм. Она также что-то представляла для себя.
Марина, разогревшись, встала с него. Рассмотрела, любуясь, со всех сторон. Вставила к себе страпон. Лера помогла ей затянуть сзади ремешки. И она, подбив плотнее подушку под Олежкой, широко раскрыла ему попу и приставила к анальному отверстию страпон. Легла на него разом, всем весом. Олежка ахнул, не то от её тяжести, не то от боли, когда страпон разом провалился в его попу. Марина опять взяла его за косички, приподнялась на локтях, и принялась работать в его попе, теперь уже подтягиваясь за волосы. Вскоре она обхватила Олежку одной рукой под животом, и подтягивая к себе и одновременно натягивая за волосы, стала теребить ему член и заставила ёрзать им по подушке, натирая двумя пальцами у самого корня, внизу, около яичек.
- Ты действительно думаешь, что она сможет кончить? Со страпиком в жопе? - усмехнулась Лера. - У других, у любителей, действительно так. Некоторые и от боли кончают. А она... Вряд ли. Будет "полшестого" - навсегда! Это уже не парень, её теперь будет всю жизнь воротить от пизды и тошнить от одного её вида. А пипетка станет только уменьшаться. И от женщин станет шарахаться. Встанет у него от чего угодно другого, самому чёрту неизвестно! Или вообще ни от чего не встанет!
Получившие к тому времени взаимный оргазм Вероника с Женькой рухнули от хохота.
- Тогда у него остаётся один путь - на всю жизнь стать нашей "общей девочкой"! - сквозь смех пробулькала Женька. - Тем более и с возрастом наши игрушки всегда стоят, не падают и не виснут, хоть нам будет и по девяносто девять лет!
- Значит нам надо будет её со вкусом наряжать. Чтобы губки красила, серёжки, колечки, бусики, разные платья и сарафанчики, юбочки-блузочки, туфельки... Глазки и реснички подводила... - отсмеявшись, сказала Вероника.
- О, я представила, и уже кончаю! Одетый дамочкой мальчик! У меня крышак сносит! Это чудо! - Лера схватила всей ладонью свою промежность, зажала в пясть, стала теребить постанывая, и откинулась на спинку кресла. Ноги у неё вздрагивали.
Марина меж тем, часто и громко дыша, сильно натягивала Олежку и пыталась вызвать у него эрекцию. Другие девки с вожделением смотрели на его широко разведённые поднятые ноги, вздрагивающие в такт фрикциям Марины, столь заманчиво затянутые в чулки и обутые в босоножки на каблучках. Марина уже не тянула Олежку за волосы, свободной рукой она ласкала его по оголённым частям бёдер, мячкала сбоку за ягодицы или щекотала между ног. Но её потуги были напрасны. Наконец она выдернула страпон и шлёпнула Олежку.
- Ложись на спинку! Ножки повыше! - и пока он лежал на животе, она стала стягивать по его ногам трусики.
Олежка послушно перевернулся. Поднял к самым плечам согнутые в коленях ноги. Развёл как можно шире бёдра и подзадрал попу. Марина залезла и легла на него. Подняла ему повыше спереди подол. Поддерживая его снизу, всунула страпон. Но теперь она уже лежала на нём всем своим весом, тёрлась, сильно нажимая животом, по его "одетому" в носки члену. И постоянно целовала долгими поцелуями, прижималась лицом. И уже всерьёз, от души, при каждом толчке страпоном, поднимая в себе внутренний жар, вызывая какие-то неуловимые формы, с придыханием шептала: "... Зайка... Сладенькая моя... Милая... Моя радость... Ласточка... Мой свет... !". И одновременно нажимала животом на корень его члена. Что в этот момент представлялось ей, чем старалась она себя возбудить, на что настроить, что бушевало внутри у неё, в такой глубине, где она не осознавала, откуда выходило нечто, более похожее на безумные галлюцинации? Быть может исподволь виделось то, чего никогда в жизни судьбой не будет ей дозволено иметь - реальную любовь, полной мерой, и возможность подарить то же самое кому-то?
Здесь Олежка и не заметил, как его член выпрямился столбом, он только ощутил внутри себя нечто приятное, затмевающее всё на свете, заглушающее даже боль в исхлёстанных ягодицах. Марина заработала быстрее, прижимая его к себе. И Олежка вдруг стал ощущать, что этот "чехол" на его члене наполняется какой-то склизской мокрятиной, расползающийся внутри носка. Через несколько секунд его член опять стал сжиматься, обмяк, весь вымазанный этой слизью.
Заметила это и Марина.
- Смотрите-ка, у неё всё получилось! Как я и хотела! - сквозь частые вздохи прохрипела она.
- Что?! Кончила всё-таки наша миленькая потаскушка? - взвизгнула и засмеялась Женька.
- Интересно получилось! Треба и мне спробовать! - несколько удивлённо произнесла Вероника.
Раззадорившаяся Марина, что-то представляя в себе, в несколько сильных качков вдруг неожиданно кончила. Подёргивая и всё меньше и слабее вздрагивая ногами, с минуту пролежала на Олежке. Велела ему протянуть ноги, и отодвинулась под самое окно, дыша всё ровнее.
Буквально расплющенный и раздавленный внутренне, Олежка лежал свесив ноги. От полного изнеможения мысль абсолютно не работала, он даже не понимал течения времени. Сколько прошло, меньше полуминуты или час, более - его затуманенный мозг не мог реагировать и что-то понимать. Он как-то не сразу и заметил как чуть ли не прямо ему на голову плюхнулась Женька, он не воспринял этого, словно нечто не имеющее к нему отношения, как некое происходящее на экране кино, где он был зрителем. И только когда она съездила его по щеке, он встрепенулся, после второй пощёчины действительность мгновенно как вошла в него разом. Щемящей ужас на миг парализовал Олежку, и через мгновение заставил даже не соображать, а автоматически как-то действовать. Он бестолково заметался, не зная что следует делать, и что сейчас ему прикажет его хозяйка.
- Наша игрушка кажется возомнила себя царевной, думает что можно и плевать на госпожей? - с этими словами Женька встряханула Олежку за волосы и влепила ещё одну плюху. - Ты чего распласталась как издохшая лягуха? Или уже мозги испарились? Что ты должна была делать?
- Я... Жду... - еда слышно выдавил он.
- И чего ж это с таким нетерпением ждём? - Женька скрутила ему ухо и развернула к себе лицом.
- При... кказа... нний... - пролепетал совершенно скованный ужасом Олежка.
- Хоть это хорошо. А самой догадаться, чего хочет госпожа, это нельзя? Ладно, к этой теме мы вернёмся с утра, а сейчас, как тупейшей из тупейших, я тебе подскажу: переворачивайся на живот! И немножко подтянись сюда! - девушка широко развела ноги, взяла Олежку за косички, и откинувшись на спину, потянула прямо в раскрытую промежность. Для начала с силой запихнула его носом поглубже в щёлку, хорошенько вытыкала и вывозила там лицом, а затем приотпустила, и он уже сам принялся за дело, хорошо зная, что именно нужно сейчас и что любит эта госпожа. Женька не придерживала его. Наоборот, она откинулась и вытянулась заложив руки за голову, и только лишь в нужные ей мгновения то подавалась на Олежку и плотнее прижималась к его губам, то несколько отстранялась, и он тогда легонько трогал кончиком языка обрамляющие её клитор и губки волоски. Иногда она приподнимала попу, а это значило, что Олежка должен был заходить языком до самой дырочки, вылизывать между нею и задней частью вагины...
Госпожу легонько встряхнуло, ещё несколько раз, и всё сильнее. Олежка приник к щёлке, быстро заработал крепко напряжённым языком, и катая верхней губой по клитору. Женька задёргала ногами, заёрзала по сторонам, её выделения заполнили Олежкин рот, и в следующую секунду она уже билась от оргазма, стонала и вскрикивала с резким взвизгом, крепко сжимая бёдрами его голову.
После того как Олежка пощипал губами волосы на её лобке и несколько раз сильно засосал клитор, госпожа кончила окончательно. Велела слизать все остатки выделений из промежности и с бёдер, и сдвинулась к лежащей около самого окна Марине.
Продолжение следует...