Безмолвный наблюдатель
Дорога совсем испортилась. Когда я был тут в последний раз, машина шла ровнее, а сейчас жалобно скрипящий грузовичок кидало из колеи в колею. По кузову беспрестанно колотили ветки, а под колёсами, утопающими в мягкой земле, то и дело что-то стучало.
Во всём этом бардаке я пытался то сидеть ровно, то прислоняться к окну, но всё было тщетно: голова норовила приложиться к стеклу, а меня кидало по сиденьям. Даже попадание сигаретой в рот было не таким простым, как могло бы показаться.
Почему-то местные ребята называли этот грузовик «Садко». Я не знал почему. Вероятно, моя неосведомлённость и неразборчивость в транспорте давали о себе знать. Но нужно сказать, кузов — или, как сказал водитель, «кунг» — был вполне комфортным: несколько рядов сидений, окошки, которые можно открыть. Однако на такой дороге, как здесь, весь комфорт улетучивался, а где-то сзади по полу каталось запасное колесо и металлический трос.
Юля была будто бы спокойна, хотя это её выражение лица говорило мне о многом. В равнодушном взгляде куда-то в пустоту читалась некоторая обречённость: она только в общих чертах представляла, что с ней будет происходить в ближайшее время, и едва ли сможет повлиять хоть на что-то. Но она периодически покусывала пухлые губы, сжимая ноги так, что её бёдрами можно было бы колоть орехи, а это уже предвкушение и вожделение. Такая очень странная смесь пусть и не совсем противоречивых, но отчётливо ярких чувств.
Заметив мой взгляд, жена чуть смутилась и снова уставилась в окно. За большими окнами же совсем ничего не менялось: назад плыли кустарники, утаскивая за собой толстые стволы хвойных деревьев. Оранжевые лучи утреннего солнца пробивались сквозь растительность, яркими зайчиками сверкая на наших лицах, согревая, но тут же исчезая и оставляя нас в распоряжении прохладного утреннего воздуха. Изредка грузовик выскакивал на открытую местность, где с рёвом набирал обороты, но ровно до того места, где начиналась лежнёвка. Там он снова сбрасывал скорость и на своих привычных десяти — пятнадцати километрах в час начинал ритмично прыгать по утопающим в грязи осиновым брёвнам.
Грохот машины, различные шумы и скрипы не располагали к разговорам, да и мы всё уже давно обсудили — повторяться не было особого смысла. После разговора с Сергеем, мастером лесозаготовительного комплекса, который трудился на этом участке вот уже почти месяц, все детали и риски были известны и мне, и Юле.
Забавно, как всё началось. В этих местах я никогда ранее не бывал, и совершенно случайно сотрудники моей конторы попросили сделать одолжение, раз я был тут неподалёку: замерить лес в одном из выделов. Работы на пару часов, дороги тоже около того, но деньги предлагали неплохие, потому я и согласился, так как у меня в машине было всё необходимое. Сергей как раз меня и встретил. Полный мужчина средних лет, в камуфляже (как тут негласно принято), добродушно встретил меня, и с ещё парой человек мы отправились к нужному нам месту. Для себя я отметил, что люди они, вроде и неплохие: помогали с замерами, не конфликтовали по спорным моментам, и мы довольно неплохо сошлись. С Сергеем мы обменялись номерами телефонов, чтобы позже созвониться и обговорить все результаты, когда я их пересчитаю.
Когда работа была сделана, меня пригласили на чай в их вагончик, который представлял собой и кухню, и мастерскую одновременно. Весь их «лагерь» на колёсах ютился на небольшом, зачищенном от деревьев и пней пятачке относительно сухой земли. Неподалёку уютно тарахтел генератор, на тропинках были уложены плоские дощечки, а из кухни приятно тянуло чем-то съестным.
Я уже бывал в местах, подобных этому, привык к быту людей, что тут живут и работают, но в кухне увидел нечто, выбивающееся из привычного уклада вещей.
Когда мы с Сергеем вошли и разулись у входа, застегнув за собой москитную сетку, полностью заменяющую в летнее время дверь, я проследовал за ним на кухню. Рабочие уже разошлись по своим местам, и мы были вдвоём, но ровно до того момента, пока не оказались в дальней части помещения. Сергей сразу начал суетиться: подогревать чайник, греметь кружками, а я уселся за стол. Кухня напоминала купе поезда: две лавки, стол и окно над ним. Только за лавкой напротив было немного места, где располагалась плитка и различные кухонные принадлежности. Светильник на потолке светил тёплым жёлтым светом; в общем, тут было достаточно уютно, и я как-то расслабился, вытянув ноги под столом.
— Кури тут, если что, — бросил мне Сергей через плечо, суетясь у плитки. — А то комаров напускаешь, пока бегать будешь.
— Без проблем. — Я бросил на стол пачку сигарет с зажигалкой, подтянув к себе замызганную стеклянную пепельницу.
В мастерской, которая была перед кухней, было достаточно темно, и проходя мимо, я не уловил ничего такого, за что мог бы зацепиться взгляд. Разве что пара стеллажей, рабочее место с тисками, узкое окошко под потолком... Всё как в кабинете труда в школе. Поэтому я несколько удивился, когда из темноты, на звуки голосов выплыла совершенно обнажённая особа. Не знаю уж, где она пряталась там, может, был какой-то закуток, умело скрывающийся от случайных взглядов входящих людей...
Несмотря на некоторое смущение, я изучил взглядом девушку, озадаченно почесав голову. Я не мог сказать, что она была красавицей: небольшая грудь (на вид второго размера), широкие бёдра, кучерявый лобок, копна чёрных волос почти до пояса, дряблый, чуть висящий живот. Она не была полной, скорее тут возраст и комплекция. Но что-то было в её внешности такое, что заставило содержимое моих штанов зашевелиться.
Она же, без тени смущения, посмотрела на меня и присела напротив. Серые глаза внимательно изучали незнакомца в моём лице из-под аккуратных, выщипанных бровей. Её лицо было худым, щёки чуть впали, а по тонкой полоске губ, будто бы блуждала какая-то ухмылка: вероятно, на моём лице отразилась какая-то реакция на столь эффектное появление.
— А вы... кто-то из сотрудников? — неуверенно спросил я у девушки, а Сергей, стоявший спиной к нам всё это время, вздрогнул.
— Машка тут бродит как привидение... — пробормотал он, поставив на стол две чашки, над которыми поднимался пар.
— Конечно! — Машка встрепенулась, ловко выхватив сигарету из моей пачки, и, покрутив возле носа, пристроила между зубов. — Я тут самая главная сотрудница... ну, после этого.
— Обслуживающий персонал. — Поправил её Сергей, игнорируя её выпад, присаживаясь рядом с девушкой. — С этими вот и поедешь обратно, и так засиделась.
— Да тут то Вадику с валочной приспичит, то трактористы зайдут... пока отмахаешься, вот и день прошёл. — Махнула рукой Машка, чиркнув зажигалкой.
— Какая-то сплошная диета из хуёв у тебя получилась на этой неделе. — Сергей отхлебнул чай, посмеиваясь. — Ничего, теперь месяцок отдохнёшь, нечего мужикам голову забивать сейчас, пусть о работе думают.
Я молча пил чай, вникая в детали разговора. Скромные дедуктивные навыки позволяли мне сделать вывод о том, что эта самая Мария была никем иным, как...
— Шаболда она. — Сергей ответил на мой вопрос, который я так и не осмелился озвучить. — Мужикам тут скучно бывает, я им, бывает, привожу тут из посёлка... вахтовиков, так сказать. Ну, чтобы больно по дому не грустили. Тут и связи-то нет, пусть хоть так развлекаются, всё же не бухают.
— Понял. — Коротко ответил я, уклоняясь от машкиного похотливого взгляда. Видимо, такая работа ей была только в радость. — И как, много платят за такие «вахты»?
— Прилично. — Сергей не дал высказаться девушке, и едва та начала открывать рот, обратился к ней: — Давай, поднимай жопу и собирай шмотки свои. Вон, человек до посёлка тебя подбросит. Сама ему чаевые заплатишь.
— Да без проблем. — Я развёл руками. До посёлка было километров двадцать-тридцать, и он был по пути. Хоть ситуация и была несколько сумбурной, я старался сохранять спокойствие.
Когда я собрал все инструменты и загрузил их в багажник, а Машка устроилась на пассажирском месте, я махнул Сергею рукой на прощание и сел в машину. Мельком оглядел свою спутницу: выглядела она уже совсем не «шаболдой». Да, деревенская девка, в понимании городских. Тугие узкие джинсы, обтягивающие ноги, совершенно неуместные каблуки, футболка, короткая кожаная куртка и агрессивный макияж, который она успела нанести за считанные минуты сборов.
— Серёга не сказал, что тут будет кто-то из чужих, — сказала она, не глядя на меня. — Обычно я так гостей не встречаю. Думала, кто-то из трактористов, что забыл.
— Да всё нормально. — Я опустил ручник и завёл машину. Сделав небольшой круг перед вагончиками, я осторожно повёл машину по ухабистой дороге. — Реально, а сколько платят? Просто интересно.
— В день по десятке... обычно. — Неохотно ответила моя спутница, видимо опасаясь, будто я могу попытаться эти деньги у неё отнять. — Если долго торчать тут — прибавят.
— Это почему так? — Не понял я.
— Ну... понимаешь, тут... в общем, молодых ребят тут немного, ну у кого проблем нет с... ну ты понял. А тех, кто постарше, у них первое время всё гладко идёт, а потом проблемы начинаются. Короче... чтобы стояк был, они начинают всякими извращениями заниматься. Мне-то пофигу, а хозяин тут доплачивает за такое. Но это я тебе по секрету говорю.
— А что именно они делают? — Я усиленно делал вид, что просто поддерживаю светскую беседу, следя за дорогой и изо всех сил скрывая неуклонно нарастающее возбуждение. Да и Машка сама, как мне показалось, довольно охотно делилась подробностями своей профессиональной жизни. Странная, в общем, баба.
Уже перед самым посёлком она предложила остановиться где-нибудь.
— Зачем? — Опять не понял я.
— Ну, отсосу тебе. Поебушек мне уже хватит пока... — Она принялась собирать волосы в хвост, держа в зубах резинку, но я отрицательно помотал головой.
— Всё нормально, мне просто было по пути. Да и... — я продемонстрировал ей кольцо на безымянном пальце.
— Ишь ты. — Выдала она обиженным голосом. — Ладно, вон у колодца меня высади тогда.
Оставшись один, я решил было передёрнуть, чтобы сбросить накопившееся напряжение, но как только запах её духов начал выветриваться из салона, меня начало отпускать. «Ну и ладно», — сказал я себе.
Уже дома, как бы невзначай, я поделился с Юлей всей этой информацией, поглядывая на её реакцию. Поначалу её будто бы возмутило это событие, да и я особо не вдавался в детали. Так, скорее, прошёлся только по верхам: мол, поехал работать и встретил шлюху у лесников, а потом ещё её и до дома подбросил. Мою супругу не особо смутил этот факт, и я отделался одним подозрительным взглядом. Чуть позже, когда она уложила сына спать, она лично убедилась, что моё «напряжение» не было сброшено в течение дня.
Конечно, за десяток лет брака мы уже попробовали кучу всего: и игрушки, и ролевые игры. Однажды она даже пригласила свою подругу, но что-то у нас с ней не задалось. Подруга была крайне смущена, и, кажется, после того вечера они с Юлей перестали быть подругами. Но в этот день всё было иначе. Я едва сдерживался, чтобы не кончить раньше времени, стараясь выбросить из головы сегодняшний день, а она едва сдерживала свои стоны. Когда градус достиг своего пика, а шлепки моего паха по её покрывшемуся каплями пота заду стали излишне звонкими и ритмичными, я привычным движением опустил её перед собой на колени и уже не сдерживаясь залил ей лицо и открытый рот, пока она рукой доводила себя до конечной точки.
С того дня Юля будто изменилась. Стала более задумчивой и возбуждённой. Я понимал, в глубине души, что мысль о той шлюхе всё никак не шла у неё из головы, выбивая её из привычного ритма жизни домохозяйки. Когда я был дома, она требовала секса чаще обычного, а иногда зависала на несколько минут, просто глядя в окно. Мне казалось, что эта мысль скоро выветрится из неё и всё встанет на круги своя, но прошёл день, два, неделя — ничего не менялось.
Юля была на кухне, задумчиво тёрла газовую плиту губкой, натянув на руки жёлтые резиновые перчатки. Привычно я обнял её сзади и ткнулся носом в шею. Она чуть склонила голову.
— Я догадываюсь, о чём ты думаешь. То есть... знаю. — Прошептал я ей на ухо.
— Всё-то ты знаешь... — она игриво ткнулась задом мне в пах. — Но вообще да. Не знаю почему, теперь не могу перестать об этом думать.
— Делись, если что-то мучает. Зачем тебе ещё нужен муж... — Прошептал я.
Она какое-то время смущённо молчала, протирая одну и ту же, уже идеально чистую конфорку снова и снова: видимо, просто не хотела смотреть мне в глаза, но я её не винил. Признаться честно, я и сам думал о чём-то таком, но мне не казалось, что Юле это всё так глубоко западёт.
Но разговор состоялся. Вначале в её голосе не было уверенности, он дрожал, она запиналась и путалась. Мне тоже всё казалось абсурдным и неестественным.
Юля говорила, что хотела бы быть как та женщина, потерять контроль над собой, в каком-то очень уединённом месте, быть предоставленной незнакомым людям... Чем больше она об этом говорила, тем сильнее заводилась, и я не мешал ей, просто молча кивая, давая понять, что я совершенно не против. А её фантазии, тем временем, становились всё более и более необычными, и я поспешил её прервать.
— Послушай, — начал я, коснувшись большим пальцем её нижней губы, — я понимаю, что в твоей голове всё выглядит так складно и весело, но... та женщина рассказала мне, что с ней делали. И я боюсь... я не знаю, будет ли это совпадать с твоими фантазиями. В конечном итоге всё может выйти не так, как ты думаешь...
— Я знаю, не волнуйся. — Юля улыбнулась и снова отвернулась от меня. — Самое главное, что ты — не против. Я же... наверное, я и хочу, чтобы всё было не так, как нужно мне, понимаешь?
— Вроде того. Хочешь быть шлюхой, значится?
— Какое-то время. — Поправила она меня. — А потом вернуться к нашей обычной жизни.
— От тебя это звучит так просто... — я задумался.
Воображение сразу начало рисовать кучу сцен сомнительного содержания, в груди всё закипело, даже руки задрожали. Я не думал тогда, как мы будем жить после этого и со всем этим, скажется ли это на наших отношениях и каким именно образом. Наверное, тогда нам обоим всё это было совершенно неважно. Мы лишь, дурные от возбуждения и похоти, принялись обсуждать детали и как нам всё это организовать.
Сын был отправлен к бабушке примерно на неделю с наказом исправить оценки и хорошо кушать. Юля тогда нежно поцеловала его в лоб и проследила, чтобы он зашёл в бабушкин дом.
— Вот и всё, мамочка свободна как ветер... — радостно сказала она, возвращаясь в машину.
Потом дело было за мной: нужно было набрать Сергея и предложить ему «свою знакомую». Мы с Юлей условились снять кольца и никоим образом никому не намекать, что мы — муж и жена.
Я даже не знал, удивляться или нет тому, что мой новый знакомый с радостью принял моё предложение. Он предупредил, что дорога испортилась и мне следовало довезти «шлюху» до того посёлка, где её заберёт водитель на более серьёзном транспорте, чем мой «Логан». Я настоял, что останусь у них, отвезу её обратно, когда придёт время. Заплатит он наличкой, хотя Юля изначально отказалась от идеи что-то на этом заработать, но я не учёл её мнение, поскольку отыгрывать свою роль нужно было правдоподобно. Разговор был не очень продолжительным, но в меру содержательным.
В конце Сергей спросил про раскрепощённость «моей знакомой», и я сказал, что она готова на всё. Юля, стоявшая рядом, утвердительно кивнула, заулыбавшись.
Накануне вечером она уйму времени провела в душе, пытаясь избавиться от всех волос на теле, нанося на себя какие-то скрабы, крема. Я лишь изредка заглядывал в ванную комнату, пытаясь сказать, что так сильно можно было бы и не стараться: эти ребята сами едва ли раз в неделю посещают баню. Но Юля стояла на своём, отчаянно выскребая промежности одноразовым станком.
— Всё должно быть идеально. — Пропела она, заходя в спальню, и сбрасывая халат прямо на пол. Я лежал в кровати, краем глаза наблюдая за её сборами.
Она открывала дверцы шкафа в поисках элементов своего гардероба, то и дело спрашивая моё мнение по поводу той или иной вещицы.
— Надевай то, что не жалко. — Только сказал я, но Юля несогласно замотала головой.
В итоге она остановилась на белых чулках с подвязками и кружевным поясом, тонких сетчатых трусиках того же цвета, имеющих обширный вырез, дающий доступ к самым важным местам, и лёгкой, короткой, кружевной сорочке, что едва доходила ей до ягодиц. Она тоже была белой, почти прозрачной, поэтому её небольшая грудь просматривалась без особых проблем. Также она примерила белые туфли, в которых когда-то выходила за меня замуж, и оказалось, что они вполне неплохо смотрятся.
— Ну вот! — Воскликнула она, несколько раз повернувшись. Передо мной стояла миниатюрная девушка, ростом чуть выше полутора метров, с пышной попой и полными бёдрами, тонкая талия, миниатюрная грудь и хрупкие плечи... её рыжие волосы до лопаток едва прикрывали выпирающие от возбуждения соски.
— Да уж, так много грибов не собираешь. — Сонным голосом сказал я.
Юля лишь усмехнулась и ещё немного покрутилась у зеркала.
— Всё равно, я ничего из этого почти не надеваю... не страшно, если испачкается или порвётся. Куплю тогда что-нибудь новое.
— И то верно.
— И то верно. — Повторил я полушёпотом, пытаясь усидеть на одном месте: чёртов грузовик подбрасывало так, что мой зад на какое-то время отрывался от сиденья.
— Что ты говоришь? — Спросила Юля. Она тоже едва держалась, вцепившись в единственный поручень. Её волосы растрепались, а груди подпрыгивали в такт движениям кузова. Она уже сняла с себя плащ и длинную юбку, которые надела, когда мы выходили из дома: не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из соседей увидел её в таком виде, да и день обещал быть тёплым. Но я, на всякий случай, положил в рюкзак несколько тёплых вещей, полотенце, что-то из аптечки по мелочи.
— Ничего, это я так, задумался. — Я посмотрел на жену. Во всех этих чулках и кружевах, в этом грязном кузове она выглядела максимально неестественно. Я сидел рядом, а она боком ко мне, и на всех кочках, на которых её подбрасывало, я мог наблюдать её выбритую промежность во всей красе. Едва ли вид полностью обнажённых гениталий возбуждает мужчину так, как это делают гениталии хоть немного чем-то прикрытые, но определённые эмоции они у меня вызывали. И даже не совсем возбуждение. Какое-то странное щемящее чувство, смешанное с толикой ревности, похоти...
— Всё нормально у нас? — Юля смотрела на меня.
— Да, всё хорошо. Я всё время буду где-то неподалёку, но я обещал, что не буду вмешиваться...
— И не придётся. — Заверила меня она. — Не будут же меня там резать или колотить. Тем более, когда я такая красивая...
— Не думаю. Но всё равно следует быть осторожной. — Я мысленно прокручивал в голове какие-то критические ситуации, но в каждой из них приходил к выводу о том, что я едва ли смогу противопоставить что-нибудь толпе мужиков в физическом плане. Разве что предложить поменяться с Юлей местами, но это будет уже странно... То есть, ещё более странно, чем то странное, что происходит сейчас.
— Я буду очень осторожна, поверь. — Юля придвинулась ко мне и чмокнула в щёку. — А завтра мы поедем домой, и у нас будет ещё несколько дней друг на друга.
— Если у тебя останутся силы после этого всего. — Неуверенно сказал я.
— Для тебя всегда найдутся, не переживай. — Она ещё раз меня поцеловала, коснулась губами шеи, и её рука ловко пробралась мне в штаны и сжала член.
— Хочешь... по-быстрому?
— Кончать не хочу. А то мне всё это резко перестанет нравиться. — Я приспустил штаны, приподнявшись, и сел обратно. Юля понимающе кивнула, и, свернув плащ, бросила его на пол, встав на него коленями.
Вцепившись мне в ноги, она спустила мои штаны до пола и принялась одним языком лизать мне яйца. Дорога стала ровнее, грузовик перестал прыгать, и поездка, казавшаяся бесконечной, наконец, начала приносить нам обоим удовольствие. Я откинул голову назад, а Юля с усердием кошки делала своё дело.
Время от времени она поднималась выше, чтобы облизать набухающий член, подержать за щекой, и снова возвращалась к мошонке. Мне требовались усилия, чтобы не насадить её голову на свой ствол и не спустить прямо в горло. В какой-то момент я почувствовал, что конец близок, и, взяв Юлю за голову, поцеловал.
— Ты уже всё? — С